Владимир Школьный о вербовке в ряды экстремистов и крещении на крови
О проблемах вовлечения в экстремистские организации корреспондент ИА «24.kg» беседует с психологом, экспертом по религиозному экстремизму в молодежной среде Владимиром Школьным.
- Опишите, пожалуйста, психологический портрет завербованного человека.
- Когда общаешься с человеком, подвергшимся многослойной вербовке (например, религиозно-экстремистской организации), то можно заметить одну особенность: пока говоришь с ним о вещах повседневных и малозначительных, взгляд у него остается достаточно живым и осмысленным, а мимика выразительной. Но как только разговор начинает переходить в русло, имеющее религиозную или политическую окраску, мимика у этого человека меняется, становится менее выразительной. Иногда в процессе общения появляется ощущение, что взгляд у собеседника на некоторое время становится словно остекленевшим. Своим внутренним взглядом он как будто пытается в своем мозгу воссоздать какие-то образы или картинки. Речь его становится достаточно клишированной, начинает напоминать лозунги и цитаты.
- Каков средний возраст людей, вовлеченных в экстремистские организации?
- Легче всего вовлечь в подобные организации подростков в возраст 12-15 лет. Чуть сложнее сделать это с людьми постарше - 19-26-летними. Привлечь в ряды «борцов за чистоту веры» или еще за что-нибудь подобное психически нормального человека после 36 лет - задача достаточно сложная. Средний возраст вовлекаемых в различные экстремистские течения по усредненной статистике составляет от 21 до 30 лет.
- Кто такие вербовщики? Где они учатся искусству вербовать?
- Этому никто сам не учится. И случайных людей не привлекают. Персон, способных осуществлять вербовку, отбирают специалисты по определенным критериям, и они проходят подготовку. Например, их обучают искусству входить в доверие к человеку, учат методам эмпатического общения, приемам убеждения, методам общения, благодаря которым «вбрасываемая» информация надолго фиксируется в сознании человека и заставляет его рассматривать ее с разных сторон, автоматически находя в этой информации все больше и больше привлекательных сторон и факторов. Это всего лишь небольшая капля приемов и методов в достаточно большом ручье способов «промывания» мозгов объектам вербовки.
- Как вообще возможно уговорить человека идти воевать за чужую идею? Причем идею, не прививаемую с детства?
- Достаточно легко сыграть на человеческом самовосприятии и завышенной самооценке. Возьмем, например араба из Алжира, переселившегося на ПМЖ в Париж. У себя на родине по своим показателям интеллекта и деловым качествам он был в числе лидеров. А приехав в Париж и пройдя различные собеседования и тестирования, вдруг понял, что его уровень подготовки достаточно далек от требуемого в столице Франции. В идеале человек этот должен взяться за самоподготовку, чтобы поднять свой уровень до требуемого, а после этого уже занять по праву принадлежащее ему место в обществе. Но так поступают только единицы. Основной массе переселенцев гордыня этого не позволяет, к сожалению. И человек, вместо того чтобы стараться вписаться в социум, начинает на него постепенно озлобляться. Наглядное тому подтверждение – тысячи выходцев из Европы, воюющих сейчас на стороне печально известной во всем мире террористической организации ИГИЛ. Это касается не только Европы. Подобный феномен распространен во всем мире.
- Сколько обычно времени уходит на вербовку?
- Темперамент человека, его психическое состояние, возраст, пол, психотип и другие параметры вербовщик считывает на первом же этапе общения. На втором этапе ему необходимо определить наличие у человека предыдущего как отрицательного, так и положительного социального опыта. Если коротко, то все зависит от объекта вербовки и навыков, опыта и умений самого вербовщика. Кого-то удается завербовать с первых же минут беседы, а на чью-то вербовку могут уйти месяцы. Есть и вообще неподдающиеся обработке люди.
- Каковы механизмы вербовки?
- В век Интернета, скоростей и информационных технологий используется несколько методов одновременно. Во-первых, – пассивный вброс информации. Это и различные демотиваторы и мотиваторы, символика группировок «борцов» за светлое будущее с соответствующими комментариями и так далее.
К активным методам можно отнести видеоролики и видеокомиксы с двойной смысловой нагрузкой, короткометражные и полнометражные «научно-популярные» фильмы и обзоры на любые интересующие людей темы. Например, постоянно муссируемая во всем мире тема надвигающегося апокалипсиса. Возьмем приводимые в хадисах признаки надвигающегося Судного дня. Снимаем видеосюжет на заданную тему с приведением цитат из Корана и Сунны. И за кадром периодически произносятся среди прочих фразы о том, что чем больше борцов за всеобщую справедливость на земле встанут под знамена джихада, тем выше вероятность того, что дата Судного дня отодвинется в необозримое будущее.
Затем подключаются различные форумы и чаты в Интернете, сотовая связь, Skype-форумы, Viber и WhatsApp каналы общения и так далее.
- Как доводят человека до готовности убивать другого человека, который, по сути, лично ему ничего плохого не сделал?
- Способов много. Основной - «крещение на крови». Проще говоря, человеку дают в руки боевое оружие и заставляют убить из него другого. Для пущего воздействия на «обращаемого» весь процесс снимают на видео. Это можно потом и ему самому показывать (злее и покорнее будет) и, в случае его бегства из рядов «борцов за правое дело», использовать как устрашение - пригрозить предоставить видео силовикам по месту его жительства как вещественное доказательство его причастности к боевым действиям и казням.
Более длительные способы «обращения» основываются на человеческой физиологии и психологии. Если человек систематически будет недоедать, недосыпать, изнурять себя обязательными молитвами по каждому поводу и без такового, непрерывными тренировками, и при этом за ним будут вести постоянный неусыпный надзор, то это очень сильно повлияет на его психику. А если добавить систему наказаний (как моральных, так и унизительных физических), постоянное нарушение личного пространства, полное отсутствие уединенности и возможности критического осмысления происходящего – этого будет вполне достаточно, чтобы спустя некоторое время психика человека надломилась и он начал терять волю к сохранению своей индивидуальности, своего «Я». Что и нужно командирам для получения исполнительного «мяса».
- Могут ли эти люди после войны жить нормальной в общепринятом понимании жизнью?
- В повседневной мирной жизни человек ко всему подходит с определенными мерками. Здесь и повседневная рутина и, чаще всего, мелочность отношений и дел, и видимость самой протяженности жизни.
На войне же с повседневной и даже ежечасной, ежеминутной и ежесекундной напряженностью окружающей обстановки все далеко не так, как в мирной жизни. И самое главное – у человека нет полной уверенности в завтрашнем дне: останется он жив или нет? Поэтому на войне иные мерки, отличная от мирной жизни система ценностей. На войне все чувства у человека чрезвычайно обостряются, адреналин в боевой обстановке на каждом шагу зашкаливает. И прежняя, мирная, система ценностей меняется почти необратимо.
Чем дольше человек находится в такой обстановке, тем ограниченнее спектр его восприятия окружающего мира, он сужается от многоцветного всего лишь до трех цветов: черного (зло), белого (добро) и серого (неопределенность). Выйти из этого состояния человеку самостоятельно почти невозможно, таково устройство человеческой психики…
- Могут ли бывшие экстремисты действительно раскаяться или это лишь уловка, чтобы уйти от ответственности?
- Истинное раскаяние человека может увидеть только Всевышний… В раскаянии человека другие люди могут убедиться постепенно, не только слыша слова раскаянья от него, но и видя дела этого человека на протяжении многих лет.
Есть, конечно, специалисты, которые могут по мимике, жестикуляции и телодвижениям определить соответствие намерений человека тому, что он говорит. Но таких у нас в государстве немного.
Таким образом, человек с войны просто физически и психически не может прийти тем же, каким он на нее ушел. Слишком разная шкала человеческих ценностей на войне и в мирной повседневной жизни. А если за человеком тянется кровавый след, и не один, думаю, что тут о полном раскаянии и переосмыслении ценностей говорить преждевременно.
- Есть ли в КР организации, которые занимаются реабилитацией людей, возвратившихся из зон боевых действий экстремистов?
- Нет. Могу только гипотетически предположить, что некоторые психиатры и психологи в частном порядке берутся, и скорее всего из меркантильных соображений, за частную практику по «излечению» представителей данного контингента.
Я глубоко убежден, что без продуманной и проработанной государственной программы, построенной и точно выверенной на основании мирового опыта, без привлечения высококвалифицированных специалистов в области человеческой психики эффективную реабилитацию кустарными методами провести практически невозможно.
- Как уберечь молодежь от вовлечения в религиозные экстремистские организации?
- Одна из старинных поговорок гласит примерно следующее: «Если хочешь завоевать государство – воспитай его молодежь».
В 2016-м страна отмечает 25 лет независимости, а это по социально-историческим меркам практически протяженность активной жизни целого поколения. Поколения, которое, по остаточному принципу, родителями и старшими воспитывалось на советских и постсоветских ценностях. А уже на смену этому поколению приходит следующее, которое воспитано в основном на импортной - как западной, так и восточной - культуре и ценностях, на чужой моде, этике и так далее. Отсюда и несколько мрачные прогнозы могут быть.
С молодежью надо работать. Постоянно. Разъяснять, подавать личный пример, не навязывать ей что-то непонятное или бесперспективное. Особенно в вопросах, касающихся религии. Необходимо иметь больше правдивой и достоверной информации, книг, теле- и радиопрограмм. И ответственность за это в первую очередь лежит на старшем поколении.
Главная 
