Самым сенсационным событием ММКФ назвал премьеру кыргызстанского фильма "Песнь древа" программный директор 40-го Московского международного кинофестиваля Кирилл Разлогов. Колумнист Sputnik посмотрел фильм и пообщался с его создателями.
В атмосфере аншлага Фестивальная премьера "Песни древа" проходила в атмосфере аншлага. Зал для просмотра выделили хоть и уютный, но небольшой, поэтому зрители заняли абсолютно все свободные места, даже ступеньки.
В зале были и знакомые лица, например, певица Жылдыз Осмоналиева. Она рассказала, что спела часть песен в фильме с солисткой группы "Город 312" Светланой Назаренко. Запись проходила в одной из московских студий. Когда зрители заняли места, перед ними выступил программный директор ММКФ Кирилл Разлогов.
"На нынешнем фестивале очень широко представлены бывшие республики СССР. В основном конкурсе есть картины из Казахстана и, что совсем редко, из Узбекистана. "Песнь древа" участвует во внеконкурсной программе "Спектр". В чем сенсационность этого фильма? В неожиданном жанровом соединении. Это не просто кыргызская картина. Это еще и новый экспериментальный жанр".
И действительно, для Кыргызстана, да и для всей Центральной Азии "Песнь древа" — первый киномюзикл.
Но дальнейшее превзошло и даже в чем-то опровергло мои ожидания — вслед за стартовой безмятежной песней вдруг началась "Игра престолов". Закипели шекспировские страсти.
В чем суть дела? Юноша Эсен, сын бедной вдовы, просится в джигиты к влиятельному Базарбаю. Его берут, как принято сейчас говорить, на испытательный срок. Эсен влюблен в дочь своего босса — красавицу Бегимай. Он рассчитывает выиграть в кок-бору и тем самым добиться руки своей избранницы. Но не тут-то было! На скачках добычу у него коварно уводит другой джигит. И красавица Бегимай достается не нашему герою. Чтобы сорвать свадьбу старшей дочери босса, Эсен решается похитить почетный кусок мяса из свадебного котла. Но этот поступок приводит к ужасающим результатам. Всемогущий Базарбай в гневе. Он распоряжается отварить новую порцию мяса. Но проблема в дровах. Их нет. Тогда Базарбай приказывает срубить священное древо. После святотатственного поступка из обрубка дерева льется кровь. Очень дурной знак.
И тогда Эсен решает похитить любимую. Но джигиты ее отца бросаются в погоню и настигают беглецов. Тут у меня захватило дух. Потому что несчастного Эсена вместе с лошадью сталкивают с горного склона. И он со своим скакуном падает практически с отвесной кручи. И это не компьютерная графика. Падает реальный человек. Согласитесь, в киномюзиклах меньше всего ожидаешь подобных трюков. Но это невероятно круто.
Изгнание идет на пользу Эсену. Он знакомится с одиноким охотником, учится приемам борьбы. Вчерашний недотепа становится крутым парнем. И вот он возвращается в родное кочевье. А там кочевники свергли Базарбая. Почему? Потому что после гибели священного древа на народ обрушились воистину казни египетские: гибнет скот, а затем и люди. Базарбая с позором изгоняют из племени. И никто из соседей не разрешает изгнаннику ставить юрту — только палатку. Впрочем, Базарбай оказался лучше, чем вначале: чтобы искупить свой грех, он приносит себя в жертву. Но не стану раскрывать всех подробностей. Впереди еще много интересных и символичных моментов в сопровождении действительно прекрасной музыки. Отметим, что фильм органично насыщен национальными традициями, деталями быта. Они-то и делают происходящее на экране куда глубже, чем вестерн или историческое фэнтези. Это красивый фильм, сделанный с большой любовью к родной земле. А если к этой любви прилагается еще и талант, то результаты действительно потрясающие.
— Сначала я хотел снимать в другом жанре и параллельно заниматься мюзиклом. Началось все с того, что лет девять назад я снимал для друга музыкальный клип. Тогда я впервые столкнулся с фольклорным материалом и просто влюбился в нашу национальную музыку. Но одно дело — рассказать притчу и совсем другое — выстроить ее в сюжет. Именно его разработка отняла много времени.
— Сценарий писали сами?
— Да. Но я чувствовал, что материал не закончен и обратился к старшим режиссерам. Моя история понравилась Садыку Шер-Ниязу. Последний вариант сценария мы заканчивали уже в соавторстве с ним.
— "Песнь древа" — ваш дебют в полном "метре". А что снимали до этого?
— До этого у меня было пять короткометражных проектов. Пока работал над "Песнью древа", снимал сериалы. Штаны ведь надо поддерживать. Но нет худа без добра — на сериалах я наработал технический опыт.
— Где проходили съемки?
— Практически по всему Кыргызстану. В Иссык-Кульской, Нарынской, Чуйской, Таласской областях. Снимали, в принципе, недолго для такого проекта— два с половиной месяца от начала до конца. Тридцать или тридцать пять смен.
— В вашем фильме прекрасные костюмы. Где вы их достали?
— Все они пошиты специально для этой картины. Сначала мы планировали взять их напрокат на киностудии. Но они использовались еще в советских фильмах. Когда мы начали подбирать комплекты, выяснилось, что их даже с десяток не набирается. Да и те были либо ветхие, либо уже снятые-переснятые по много раз. Поэтому художники по костюмам предложили сделать все с нуля.
— То есть закрывали проект этим смертельно опасным номером?
— Да-да! Мало ли, вдруг лошадь падет. Одно дело на ровной земле делать падение, подсечку. И совсем другое — падать с пятидесятиметровой высоты. Все остались живы. И каскадер, и лошадь.
Главная 
